Лето к старости заболело, тряслось от озноба, чихало порывами ветра, плакало от боли дождями… И к празднику Урожая не успело раскрасить яблоки в саду — не до того было… И тогда оно позвало на помощь Осень, та была искусной художницей и вполне могла справиться с работой… Осень решила поэкспериментировать, и раскрасила яблоки в саду… звездочками, ромбиками, в цветочек, вместо обычного румянца и красных полосочек, на каждом яблоке нарисовала смешливую рожицу… Яблоки таращились друг на друга, и так громко тряслись от смеха, что попадали на землю, и даже там держались за животики… Но проку от них уже не было никакого, они так и не попали в варенье и яблочные пироги… И Лето обиделось на Осень, наговорило ей кучу обидных слов, даже сухой веткой огрело несколько раз и закидало упавшими яблоками…

Осень не поняла, за что ее ругают, и закрасила все рожицы на яблоках бурыми пятнами гнили. Яблоки теперь уже грустно лежали на земле… И Лето, разозлившись, пообещало Осени, что не придёт к той на Осенний бал, и не будет у нее Бабьего Лета… И Лето так расстроилось, что совсем слегло в постель из холодных туманов и повернулось головой на Север.

 Когда пришла пора Осени сменить в календаре Лето, она была очень грустной, плакала все время дождями, жаловалась оконным стеклам и крышам, пыталась рисовать не привычными яркими красками и мазками, за ночь раскрашивая деревья в разные цвета, а блёклой и скучной серой и бурой акварелью, не обращая внимания на другие яркие краски, которые все от нее так ждали. Деревья и кустарники стояли понурые, им не во что было нарядиться к традиционному Осеннему балу… А тут еще среди них прошел слух, что Осеннего бала вообще может не быть… И все надеялись только на Чудо...

И чудеса не заставили себя ждать, потому что, когда их все очень ждут, они обязательно случаются...***

— Ненавижу Осень, ненавижу дождь, — эти слова произнес фонарный столб, в котором в прошлую Осень из-за капель дождя, затекших под стекло фонаря, стало происходить что-то непонятное… Он время от времени начинал гореть не ровно и не ярко, а тускло и дрожа… И фонарь никак не умел контролировать это дрожание, он гас в самый не подходящий момент… А ему так надо было показать, что горит он ярко и ровным светом. А все потому, что на противоположной стороне улицы, прямо напротив него, сияла по ночам прекраснейшая из прекраснейших — неоновая вывеска… его мечта – с изображенным на ней контуром девушки с большими и ярко-красными губами, развевающимися волосами и небесно-голубыми глазами, с надписью внизу — салон красоты… Фонарь не умел читать, но никого прекраснее он не знал — это была самая яркая вывеска на их улице. Вечерами они смотрели друг на друга — и в этих взглядах было столько светлого и мечтательного… И фонарю так хотелось понравиться красавице, он уже почти решил посвататься к ней, как вдруг случилось с ним это несчастье… Ему казалось, что день ото дня вывеска смотрит на него все более холодно, пока она совсем не закрыла глаза… Потом она стала странно подмигивать проезжающим автомобилям, совсем забыв про фонарь… Он так переживал от ее холодности, что стал нервно и часто моргать своим единственным глазом, и периоды, когда он не горел, становились все дольше...
  ***  

Осень настолько страдала и плакала, что совсем перестала выходить на улицу днем, чтобы никто не видел ее заплаканных глаз с потекшей тушью… Никто ее не любил за такую погоду, все ругали эту сырость и беспросветность, все ждали от нее Осеннего бала с бабьим летом, а она знала, что оно не придёт, и ей было стыдно показываться людям, деревьям и домам среди бела дня... В таком настроении она и шла ночью по пустынной улице, бормоча грустные стихи... И вдруг она увидела ЕГО… Фонарный столб, который не был похож на другие фонари… Он как будто звал ее мигающими точками и тире, и показался спасительным маяком… И Осень поддалась на его светлый зов… и сразу влюбилась за его прямоту, благородный вид, свет и непохожесть на все остальные фонари ... — Здравствуй, любимый, я — Осень...- сказала она… обнимая его самым нежным кружащимся почти как в вальсе ветерком. Если бы фонарный столб мог отвернуться, или плюнуть, он бы непременно это сделал, завидев ту, которая была источником всех его бед. Но он просто погас… Совсем. Он не находил в себе сил светить дальше… от обиды и злости на эту нежданно нагрянувшую со своей мокрой и ненужной ему любовью Осень...Осень озадачилась такому поведению своего избранника, но быстро взяла себя в руки, прекратила рыдать и принялась за работу. За одну ночь она выкрасила вокруг любимого всё в разные цвета, а когда выглянуло солнце… Да, теперь фонарь мог видеть только днем… И вывеска напротив была серенькой и невзрачной и не сияла огнями… Зато он видел, как меняется вокруг старый парк, одеваясь в золото и пурпур, как примеряют к себе нарядные бусы рябина и боярышник... А потом произошло самое большое чудо… Осень ласково погладила фонарь падающими листьями, и он от такой нежности не заметил, как заснул, а когда проснулся, то обнаружил, что его стекло стало витражным, и он мог светить теперь разными цветами… Это Осень отдала любимому все свое мастерство художницы и тот особый осенний свет, которым она так умело пользовалась. Фонарь стоял гордый и ярко горел от такого обновления

...— Как Ты прекрасна, — сказал он Осени, — и почему я раньше этого не замечал?... Осень зарделась от смущения особым осенним закатом... А когда наступил вечер… то в доме напротив зажглась новая огромная реклама… На ней был желтый горящий Кленовый листок и неоновая надпись — Осень приглашает всех на Осенний Бал!!! А Лето… лето все же пришло на бал, правда не надолго, и ворчало непомерно много и по любому поводу, но его за это простили… За теплые воспоминания..